Дзюдо помогло оторваться от компьютера. Олимпийский медалист предпочёл реальные победы

Бронзовый призёр Олимпиады 2021 года дзюдоист Тамерлан Башаев получил серьёзную травму перед токийскими соревнованиями. О сложном выборе в период реабилитации, борьбе с пристрастием к видеоиграм в школьные годы и любви к Юго-Западному округу он рассказал нашим читателя.

– Тамерлан, как вы начали заниматься дзюдо?

– В 10 лет меня отдали в дзюдо вместе с двумя старшими братьями, чтобы мы занимались спортом и были здоровыми. Какое-то время я просто ходил и получал удовольствие от тренировок. Мне было особо не важно, проиграю я или выиграю. К 15 годам появился азарт, и я понял, что проигрывать больше не хочу.

– Что вы предприняли?

– Я начал очень серьёзно подходить к тренировкам, усиленно работал и набрал 20 кг мышечной массы. Был строгий режим занятий, сна и приёма пищи. Каждый день я вставал в 6 утра и возвращался домой в 10 вечера. Тренируясь в таком режиме, я взял золото на чемпионате России среди юношей. Это стало поворотом всей моей жизни, потому что я понял: усилия и лишения были не напрасны. По большому счёту, нет ничего невозможного. Если много
трудиться, то всего можно достичь.

– Кто ваш любимый актёр?

– Наверное, это Джеки Чан. Его герои – не супермены, им больно и страшно. Иногда им нужно спрятаться и проявить смекалку для того, чтобы победить. Так
бывает и в нашем спорте.

– Говорят, в школе вы много играли в компьютерные игры. Как удалось преодолеть это пристрастие?

– Скорее я начал контролировать эту сферу своей жизни. От компьютера сильно отвлекло занятие дзюдо. В спорте мы не только побеждаем, но получаем красивое, здоровое тело, приобретаем навыки самообороны, которые можем применить в экстренной ситуации. А всё, что умеет так называемый киберспортсмен, – это быстро двигать мышкой по экрану.

– Были сложности на этапе подготовки к Олимпиаде?

– За год до Олимпиады в Токио на тренировке я травмировал колено, был разрыв мениска. Тогда встал серьёзный выбор – отрезать повреждённые ткани или сшить. В первом случае это быстрое восстановление, однако такая операция может сильно помешать спортивной карьере. Во втором – длительная реабилитация, а до токийской Олимпиады оставался всего год. Совместно с врачом мы решили сшить мениск, и участие в Олимпийских играх для меня оказалось под вопросом. Когда я прошёл реабилитацию, в мире разразилась эпидемия коронавируса и были отменены все соревнования. Нас отправили домой, распустили сборную, чтобы мы не перезаражали друг друга. Мне пришлось со старшим братом тренироваться в нашей небольшой квартире, потихоньку уничтожая мебель.

– Мама не была против ваших спаррингов?

– А что тут поделаешь? Подругому нельзя стать чемпионом, всегда приходится чем-то жертвовать. Зато я помню ту невыразимую радость, когда на сборах объявили, что я вхожу в сборную России. Из-за травмы уверенности в том, что я поеду в Токио и привезу медаль, совсем не было.

– Знаю, что в студенческие годы вы часто бывали в нашем округе. Сохранились приятные воспоминания?

– Я очень люблю Юго-Западный округ Москвы. Университет, в котором я учился расположен совсем недалеко оттуда. Помню прекрасные парки и скверы, где мы проводили время. Порой мне кажется, что юго-запад – это и есть сама Москва. Думаю, вся наша столица должна быть именно такой в плане зелени, инфраструктуры и красоты районов.

АЛЕКСАНДР АНДРУЩЕНКО